Ольга Зибрева: "В основном ошибки в выборе препаратов допускают спортсмены"
В начале апреля весь мир отмечал День чистого спорта, который призван привлечь внимание к вопросам противодействия допингу. В конном спорте запрещенные препараты чаще встречаются в пробах не людей, а лошадей.
Раньше в России существовала национальная система допинг-контроля на базе РУСАДА. Однако затем по ряду причин она перестала функционировать. В 2016 году начала работать новая программа Международной Федерации конного спорта (FEI), которая тестирует лошадей на международных турнирах в глобальном масштабе, в том числе с 2017 года и в III региональной группе, в которую входит Россия.
Первым и единственным допинг-комиссаром FEI от нашей страны является Ольга Зибрева, у который мы решили узнать, как обстоят дела с допингом лошадей в нашей стране сегодня.
- Как много допинг-проб берется на территории России? Какие турниры в первую очередь тестируются?
- Мы начали брать пробы в тестовом режиме в 2017-м, однако полноценно ведем допинг-контроль на международных турнирах два года - в 2018-м и 2019-м. В среднем в год получается 100-120 проб на территории России и ближнего зарубежья. В основном это международные соревнования в Москве и Московской области – конкур и выездка, реже троеборье и пробеги. Звездность значения не имеет.
Обязательно присутствуем на крупных командных соревнованиях и отборочных турнирах - таких, как чемпионат Евразии и Токийский тур, проходивших в прошлом году. Все назначаются FEI. Мне приходит план, по которому мы работаем. Там могут быть самые разные соревнования – и молодые лошади, и одна звезда, и даже старты для любителей.
- Вы - единственный допинг-офицер FEI от России. Работаете только на территории нашей страны?
- Я работаю в странах бывшего СНГ, за исключением Прибалтики и Украины с Белоруссией. Много раз ездила в Ташкент, два раза была в Алма-Ате, работала в Грузии. Не езжу и сама отказалась (договорились из соображений здравого смысла) от Украины. Но думаю, что там были только рады моему решению, поскольку так мы избежим возможные эксцессы. В Белоруссии же исторически работают поляки. Также не езжу в страны II региональной группы, у них есть свои врачи. В Россию для допинг-контроля раньше присылали финнов, но теперь я работаю одна. У меня есть два техника, мы хорошая команда.
- В каких дисциплинах конного спорта чаще всего фиксируются случаи допинга лошадей и, как вы думаете, почему?
- По всему миру рекордсменом по количеству положительных допинг-тестов являются пробеги. И это неудивительно. Это единственный вид спорта, где требуются большая выносливость лошади, ее выдержка, идет большая нагрузка на физические силы животного. То есть это единственный вид спорта, в котором допинг действительно может оказать помощь лошади.
Во всех остальных дисциплинах в основном только маскируют какие-то проблемы – например, излишнюю нервозность или хромоту, аритмию. Поэтому пробеги в этом списке на первом месте. На втором - конкур, далее - выездка.
- Какие запрещенные препараты наиболее "популярны" и почему?
- В нашей группе стран наибольшей популярностью пользуются нестероидные противовоспалительные и гормональные препараты. То есть мы говорим о фенилбутазоне, флюмексине и дексаметазоне. Это абсолютные рекордсмены.
На самом деле количество препаратов, применяемых у нас, достаточно ограничено. Из огромного списка в 1300 препаратов, которые запрещены FEI, у нас в основном используются 30-50 позиций, из них наиболее употребляемы те, которые маскируют хромоту, и те, которые применяются при коликах. Изредка появляются препараты, которые влияют на психологическое состояние лошади (траквилизаторы). И, как правило, к их обнаружению приводит неграмотное употребление. Обычно перед транспортировкой на соревнования, чтобы лошадь вела себя спокойно, или в вынужденно в дороге, что-то дают, а потом забывают или не считают нужным заявить об этом Ветеринарному Делегату на соревновании.
- В прошлом году антидопинговый контроль не прошла лошадь на чемпионате России по пробегам. Что там был за препарат?
- На чемпионате России по пробегам у чемпиона именно такая история и вышла. По словам спортсмена, лошадь накануне залезла ногами в кормушку, и боясь возможных осложнений он старался ей помочь – не дать развиться воспалительному процессу. Поэтому применил фенилбутазон с дексаметазоном. Это любимый коктейль пробежников. Его часто применяют там, где надо и не надо.
- Рассказывают случаи, когда спортсмены из легкой атлетики в прямом смысле слова пытались убежать от допинг-офицеров, когда те приезжали на соревнования. У вас такие случаи были?
- Да, у меня тоже один раз пытался сбежать всадник, чью лошадь выбрали для допинг-контроля. Это было на крупных соревнованиях в Москве. Всадник представлял другую страну. Член его команды случайно услышал мой разговор со стюардом – мы обсуждали, кого и куда нужно отвести для допинг-контроля. Девочка стояла у нас за спиной, слушала, а потом мы увидели ее, быстро шагающую, чуть ли не бегущую в сторону конюшен. И буквально через минуту прозвучало объявление о том, что именно тот, выбранный всадник снялся с соревнований. Видимо таким образом он решил избежать допинг-контроля. Но мы имеем право на допинг-тестирование и до выступления на соревнованиях, и после, и вместо. Поэтому мы взяли эту лошадь из денника, и в результате теста был выявлен полный букет контролируемых препаратов.
- Есть ли различия в отношении к допинг-офицерам в России и Европе?
- Отношение к допинг-комиссарам везде одинаковое. С нами пытаются дружить. Из всей моей практики – порядка 50 соревнований – только один раз был конфликт с начальником пробежной базы, видимо мы сорвали ему квалификацию к крупным стартам, приехав без предупреждения (а мы не должны никого предупреждать), и ему пришлось выкручиваться. Была очень неприятная ситуация. Обычно же, наоборот. Все тепло встречают, всё готово, всегда есть помощь. Приезд допинг-офицера сразу повышает статус соревнований. Организаторы к нам относятся очень хорошо. Спортсмены тоже спокойно. Все как надо, по правилам.
- Насколько серьезно в России всадники и ветеринары следят за препаратами, которые принимают лошади?
- Когда мы только начали работать, звонков было очень много. Люди смело обращались. Спрашивали, что можно, что нельзя, как выбрать правильный препарат. Я об этом читаю семинары, пишу статьи, веду страницы в соцсетях, пытаюсь как можно больше информации донести до наших спортсменов. Народ уже разбирается. Врачи вообще не хотят себя подставлять, они знают, с чем имеют дело и где искать информацию. В основном ошибки совершают сами спортсмены.
- Как вы думаете, достаточно ли сегодня тех допинг-тестов, которые проводятся в рамках программы FEI?
- Мы проводим 23-24 допинг сессии в среднем в третьей группе стран за сезон. Это примерно половина международных соревнований, которые организованы на территории нашей страны и в бывших азиатских соц.республиках. В этих турнирах принимают участие постоянно где-то 300-350 одних и тех же лошадей, которые курсируют между турнирами. Половина из них принимают участие в стартах от случаю к случаю. Остается 100, наиболее активных всадников, которые выступают стабильно, при этом не только у нас, но и в Европе. Получается, если мы берем по 100-120 проб в год, тестируется каждая вторая лошадь , если не более. Причем, мы преимущественно берем пробы у тех, кто занимает призовые места, находится вверху турнирной таблицы. По сути, это одни и те же спортивные пары. Плюс эти же спортсмены ездят за рубеж, где их также тестируют. И если мы возьмем паспорта FEI лошадей, которые активно принимают участие в международных турнирах, то у всех хотя бы раз в год высвечивается допинг-контроль. Мы сейчас стараемся больше работать среди молодых лошадей и брать пробы у них. Так что в принципе, достаточно. Мне к концу года бывает даже сложно сделать выбор, кого тестировать.
Если бы допинг-контроль шел на национальных соревнованиях, всё было бы по-другому. Но это система международная и распространяется только на международные старты.
- Возможно ли в ближайшем будущем договориться о возобновлении сотрудничества с РУСАДА для создания национальной лаборатории и возобновления национального допинг-контроля?
- Стоит ли сотрудничать с РУСАДА, это вопрос открытый. Организация дискредитировала себя. Вот, например, ипподромам – очень нужен допинг-контроль. У них рекорды не засчитываются и большие денежные призы не выплачиваются, если нет допинг-контроля. Тем не менее, они не обращаются в РУСАДА, а отвозят пробы за рубеж, чтобы в дальнейшем не было разбирательств и претензий. Поэтому мне кажется, что нужно создавать свою независимую лабораторию и, в принципе, так наверное и надо делать – заново создавать новый антидопинговый орган для всех и людей, и лошадей, и собак. Но это очень-очень-очень большие деньги. Если бы государство могло передать имеющиеся машины для национальных допинг-тестов лошадей, которые стоят там сейчас без дела и устаревают, то это уже был бы большой шаг вперед.
- И последний вопрос на "злобу дня". Может ли лошадь заболеть коронавирусом либо быть переносчиком данной инфекции?
- Большинство вирусных заболеваний носит видовой характер. То есть они функционируют только в пределах определенного вида животных . Даже если какой-то вид может болеть чужим вирусом, и тот будет в нем размножаться, то вряд ли он будет дальше распространяться (помните, с птичьим гриппом, люди заболевали, но не распространяли). Информации о том, что у лошадей есть тип коронавируса, который опасен людям, слава Богу, нигде нет. Лошади – это совсем другой вид, ничем не похожий на человека по своей физиологии. И не думаю, что какие-либо исследования когда-нибудь покажут, что лошади могут быть переносчиком подобной инфекции.
Текст: Екатерина Зобова
Конный подкаст о допинге лошадей - http://fksr.org/index.php?page=38339731
